Интерпретации квантовой механики

Интерпретация Бома рисует впечатляющую целостность, допуская мгновенные нелокальные непричинные связи. События, разделенные в пространстве и времени, соотносимы, поскольку они разворачиваются из одного внутреннего порядка. Между ними не существует прямых причинных связей, так как одно событие само по себе не влияет на другое. Даная теория не нарушает релятивистского запрета на передачу сигналов со скоростью выше скорости света, поскольку её нельзя использовать для того, чтобы посылать сигнал с одного детектора на другой.

Несмотря на то, что точка зрения Бома согласуется с экспериментами, большинство физиков всё же разделяет взгляды Бора, т.к. пока не существует экспериментальных опровержений теории последнего. Интерпретация Бома и его коллег по теории квантового потенциала может быть проверена опытами, но этого пока ещё не сделано.

Интерпретация Гейзенберга

Гейзенберг основы понимания природы бытия усматривал в греческой философии. Жизнь Сократа, по Платону, состояла в постоянном обсуждении языковых понятий и границ наших средств выражения. Гейзенберг считает, что вопрос об объективности наших знаний о мире решается степенью объективности понятий, которые выработаны в процессе взаимного общения с миром, и, строго говоря, субъективны: «Значения всех понятий и слов, образующиеся посредством взаимодействия между миром и нами самими, не могут быть точно определены. А это значит, что мы не знаем точно, в какой степени они могут нам помочь в познании мира.… Поэтому путем только рационального мышления никогда нельзя прийти к абсолютной истине (выделено нами - В.Р.)». Естественная наука не просто описывает и объясняет природу, она описывает природу таким способом, каким мы её спрашиваем.

Гейзенберг соглашался с Копенгагенской интерпретацией, что «мы не можем описывать природу, не вводя себя самих в качестве самостоятельных сущностей в это описание». Но он не соглашался, что мир существует лишь благодаря нашему его восприятию: «Тот факт, что в физике природу можно описать посредством простых математических законов, учит нас тому, что мы имеем здесь дело с подлинными чертами реальности, а вовсе не с тем, что мы в некотором смысле слова изобрели сами».

Для Гейзенберга неопределённость есть свойство природы. Природа не определена, как предполагает классическая физика, но она неопределённа. Гейзенберг восстановил Аристотелевскую терминологию потенции и акта. «Всё, что мы наблюдаем в мире явлений, - говорил Аристотель, - представляет собой оформленную материю». Материя, следовательно, является реальностью не сама по себе, но представляет собой только возможность, "потенцию", она существует лишь благодаря форме. По Аристотелю, материя не является каким-либо определённым веществом, как воздух, вода, огонь или даже пространство; она является тем «нечто», которое может перейти благодаря форме в актуально свершившееся.

Атомная область есть область возможности, говорил Гейзенберг, будущее событие не предрешено до тех пор, пока из диапазона возможностей одна не реализовалась. Когда учёный вторгается своим измерительным прибором в атомную систему, он актуализирует конкретный результат из того, что было нечёткой областью возможностей. Гейзенберг писал: «Переход от "возможности" к "действительности" происходит во время акта наблюдения».